— Я хотела. Но ведь ты бы наверняка подумала, что уменя крыша съехала.

— А она у тебя и съехала!

— Может быть. Но не так, как ты думаешь. Вот почему мнетак хотелось, чтобы ты познакомилась с Дэвидом. Чтобы ты поняла, что все этопо-настоящему.

— Не верится что-то. И что это за место, о котором тыговоришь?

— Оно называется Дым. Это не город, и там никто некомандует. И нет красотулек.

— Просто страшный сон. И как туда добираться? Пешком?

— Шутишь? — рассмеялась Шэй. — На скайбордахполетим, как обычно. Есть такие особые скайборды для полетов на большиерасстояния. Они работают на солнечных батареях. Маршрут специально проложенвдоль рек, ну, и так далее. Дэвид на таком скайборде до самых Ржавых руин долетает.Он отведет нас в Дым.

— Но как же там живут люди, Шэй? Как ржавники? Рубятдеревья и отапливают дома дровами? Бросают мусор где попало? Это неправильно —жить на природе, если только ты не собираешься жить как животное.

Шэй покачала головой и вздохнула.

— Это все школьная болтовня, Тэлли. У них есть разнаятехника. И они вовсе не как ржавники — дрова там и прочая чушь. Но они нестроят стену между собой и природой.

— И все до одного уроды.

— А это значит, что уродов нет вообще.

Тэлли натужно рассмеялась.

— Это значит, что нет красивых.

Какое-то время они сидели молча. Тэлли смотрела на то, какна другом берегу взлетают и гаснут фейерверки. Теперь на душе у нее стало втысячу раз тяжелее, чем раньше, до прихода Шэй.

Наконец Шэй произнесла те слова, которые вертелись у Тэллина языке.

— Я потеряю тебя, да?

— Но это ты собираешься бежать.

Шэй сжала кулаки и стукнула ими по коленкам.

— Я сама виновата. Надо было тебе раньше всерассказать. Было бы у тебя больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, и тогдаты, может быть…

— Шэй, я бы никогда не привыкла к этой мысли. Я не хочуна всю жизнь оставаться уродкой. Я хочу, чтобы у меня были большие глаза ипухлые губы, хочу, чтобы все на меня смотрели и ахали. Чтоб все, кто меняувидит, сразу думали: «Кто это такая?», чтобы всем хотелось со мнойпознакомиться и послушать, что я скажу.

— Вот мне-то точно будет, что сказать.

— Например? «Я сегодня подстрелила волка и сожралаего?»

Шэй хихикнула.

— Люди не едят волков, Тэлли. Кроликов, по-моему, едят.И еще, кажется, оленей.

— Ну просто блеск. Спасибо, Шэй, я все очень живопредставила.

— А я, наверное, перейду на рыбу и овощи. Но дело-то нев том, как жить и что есть. Дело в том, чтобы стать такой, какой я хочу стать.А не такой, какой я должна стать по мнению какого-то гадского хирургическогоконсилиума.

— Какой ты внутренне была, такой ты и останешься, Шэй.Просто, когда ты красивая, на тебя больше внимания обращают.

— Не все так думают.

— Ты так уверена? Уверена в том, что сможешь одолетьэволюцию только за счет того, что будешь умницей, что с тобой будет интереснопотрепаться? Ведь если ты ошибаешься… если ты не вернешься к тому времени,когда тебе исполнится двадцать лет, с операцией ничего не выйдет. Ты всегдабудешь выглядеть неправильно.

— Я не вернусь, Тэлли. Никогда.

У Тэлли запершило в горле, но она заставила себя сказать:

— А я не пойду с тобой.

Они попрощались около плотины.

Скайборд Шэй, предназначенный для полетов на большиерасстояния, был толще обычного. Его поверхность поблескивала ячейками солнечныхбатарей. Из тайника под мостом Шэй вытащила куртку и шапку с обогревом. Тэллидогадалась, что зимы в Дыме холодные и тоскливые.

— Ты всегда можешь вернуться. Если тошно станет.

Шэй пожала плечами.

— Никто из моих друзей не вернулся.

От этих слов Тэлли стало здорово не по себе. Напрашивалосьмного разных жутких объяснений, почему никто не возвратился обратно.

— Будь осторожна, Шэй.

— Ты тоже. Ты ведь никому про это не расскажешь?

— Ни за что, Шэй.

— Клянешься? Ни за что на свете? Что бы ни случилось?

Тэлли подняла руку со шрамом.

— Клянусь.

Шэй улыбнулась.

— Верю. Просто нужно было спросить перед тем, как я…

Она вытащила из кармана сложенный листок бумаги и протянулаТэлли.

— Что это такое? — Тэлли развернула листок иувидела рукописный текст. — Когда ты научилась писать от руки?

— Мы все научились, когда собрались бежать. Неплохаяуловка, если не хочешь, чтобы майндеры читали твой электронный дневник и что-тотам вынюхивали. В общем, это для тебя. Я не должна оставлять никаких координатместа, куда направляюсь, поэтому тут все вроде как закодировано.

Тэлли нахмурилась и прочла первую строчку, написанную снаклоном:

— «По горкам мчась, через пролом лети, лети стрелой».

— Ага. Ясно? Это ведь только ты сможешь понять, а есликому другому попадется на глаза, он нипочем не догадается, что это значит. Всмысле, если ты когда-нибудь решишь последовать за мной.

Тэлли хотелось что-то сказать, но не смогла. Смогла толькокивнуть.

— На всякий случай, — подсказала ей Шэй. Онапрыгнула на свой скайборд и, щелкнув пальцами, вдела руки в лямкирюкзака. — До свидания, Тэлли.

— До свидания, Шэй. Хотелось бы…

Шэй ждала. Скайборд чуть подпрыгивал в воздухе на холодномсентябрьском ветру. Тэлли пыталась представить себе, как подруга старится, какее лицо бороздят морщины, как ее тело постепенно разрушается — и все это притом, что она никогда не была красавицей. Она никогда не научится правильноодеваться, танцевать бальные танцы. Никто не заглянет ей в глаза и не придет в восторгот ее красоты.

— Хотелось бы увидеть, как ты будешь выглядеть, —сказала Тэлли. — Когда станешь красоткой, в смысле.

— Боюсь, придется тебе смириться и запомнить мое лицотаким, — с усмешкой проговорила Шэй.

Потом она отвернулась, и ее скайборд, постепенно набираявысоту, полетел к реке. Тэлли что-то крикнула ей вслед, но рев воды,прорывающейся в створ, заглушил ее слова.

В день своего рождения Тэлли в одиночестве ждала, когда заней прилетит аэромобиль.

Завтра, когда закончится операция, родители будут встречатьее около больницы, а с ними вместе — Перис и другие ее старые друзья, ужеставшие красивыми. Такова была традиция. Но теперь ей казалось странным то, чтоее никто не провожает, так сказать, на этой стороне. Никто не попрощался с ней,кроме нескольких проходивших мимо уродцев. Теперь все они казались Тэлли такимималявками — особенно новички, двенадцатилетки, которые глазели на нее так,словно она была грудой костей динозавра.